Источники международного уголовного права отражают специфику этой отрасли права как самостоятельной и одновременно комплексной отрасли права. Источники права, в том числе международного уголовного права - это форма существования правовой нормы.

К источникам международного уголовного права относятся:

1)международные договоры;

2)обычные нормы права;

3)судебные прецеденты;

4)решения международных организаций;

5)общие принципы права;

6)национальные законы.

1. Основными источниками международного уголовного права, бесспорно, являются международные договоры:

Ø конвенции

Ø уставы,

Ø статуты,

Ø соглашения,

Ø декларации,

Ø акты и др. К началу формирования международного уголовного права, как указывал ось, существовали международные договоры, предусматривающие различные вопросы борьбы с преступностью. В числе этих договоров следует назвать:

· Лондонский договор о борьбе с работорговлей 1841г.;

· Санкт-Петербургскую декларацию об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль 1868г.;

· Конвенцию по охране подводных телеграфных кабелей 1884г.;

· Брюссельский Генеральный акт о борьбе с работорговлей 1890г.;

· Женевскую Конвенцию для улучшения участи раненых и больных в действующих армиях 1906г.;

· 13 Гаагских Конвенций о законах и обычаях войны 1907г. и др.

В настоящее время существует несколько сотен международных договоров, как универсальных, так и региональных и двусторонних, о преступности и наказуемости международных преступлений и преступлений международного характера, о выдаче преступников, о взаимной помощи по уголовно-правовым вопросам, о порядке и основаниях судебного преследования и т. п.

В числе универсальных международных договоров, участниками которых являются многие страны мира, можно назвать:

· Женевскую Конвенцию о запрещении торговли женщинами и детьми 1921г.;

· Женевскую Конвенцию по борьбе с подделкой денежных знаков 1929г.;

· Договор об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников 1935г.;

· Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948г.;

· 4 Женевских Конвенции о защите жертв войны 1949г.;

· Гаагскую Конвенцию о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954г.;

· Женевскую Конвенцию об открытом море 1958г.;

· Единую Конвенцию о наркотических средствах 1961г.;

· Конвенцию о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов, 1973г.;

· Конвенцию о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду 1976г.;

· Венскую Конвенцию о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988г.;

· Конвенцию о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников 1989г.;

· Конвенцию о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и об их уничтожении 1993г.;

· Конвенцию ООН против транснациональной организованной преступности 2000г. и др.

В числе региональных документов можно указать:

· Конвенцию о правовой помощи между странами экваториальной и западной Африки 1961г.;

· Европейскую Конвенцию о надзоре за условно осужденными или условно освобожденными правонарушителями 1964г.;

· Европейскую Конвенцию по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания 1987г.;

· Европейскую Конвенцию об уголовной ответственности за коррупцию 1999г.;

· Межамериканскую Конвенцию о транспарентности приобретений обычных вооружений 1999г. и др.

Среди договоров ограниченного действия назовем Конвенцию Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) по борьбе с подкупом должностных лиц иностранных государств в международных коммерческих сделках 1997г., участниками которой являются экономически развитые государства мира.

Наибольшее распространение имеют международные двусторонние договоры, например:

ü Договор о выдаче между США и Японией 1979г.;

ü Договор о выдаче между ФРГ и США 1978г.;

ü Договор о выдаче между Австралией и США 1974г.;

ü Соглашение между Правительством РФ и Правительством Республики Казахстан о взаимодействии правоохранительных органов в обеспечении правопорядка на территории комплекса «Байконур» 1997г. и др.

Международный договор имеет, как правило, обязательную юридическую силу для государств - его участников. Договоры в письменной форме закрепляют международно-правовые нормы, что свидетельствует о преимуществе договорной формы закрепления норм международного уголовного права в сравнении с обычными нормами. Однако международные договоры имеют ограниченный круг участников: не все государства подписывают их. Следовательно, с формальной точки зрения предписания таких международных договоров не являются обязательными для государств, не участвующих в них.

2. Обычные нормы (обычай) могут и не иметь письменной формы выражения либо могут быть облечены в письменную форму какого-либо международного документа, имеющего или обязательную силу для ограниченного числа участников, или в целом носящего рекомендательный характер. Сущность обычных норм международного уголовного права заключается в том, что они становятся обязательными для всех государств. Страны мира начинают следовать им, воспринимать как общепризнанные. При этом государства мирового сообщества могут и не быть участниками разработанного международного документа, но если они следуют предписаниям такого документа, то такие нормы обычного права становятся общепризнанными принципами и нормами международного уголовного права.

Примером обычной нормы права, может быть, правило о выдаче преступника. Обязательной выдаче подлежит лицо при наличии международного договора между государствами. Если такой договор отсутствует, то действует обычная норма: виновного государство или выдает, или привлекает к уголовной ответственности.

Устав Международного Нюрнбергского военного трибунала был разработан и принят четырьмя державами-победительницами: Великобританией, Советским Союзом, США и Францией. К Уставу присоединились еще 19 стран: Бельгия, Греция, Дания, Индия, Польша и др. В составе же судей и обвинителей Нюрнбергского военного трибунала были только представители стран-победительниц. Но и Устав и Приговор Нюрнбергского трибунала получили общее международное одобрение. В декабре 1946г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, которой подтвердила принципы международного права, признанные Уставом Нюрнбергского военного трибунала и воплощенные в Приговор е трибунала. Эти принципы стали общепризнанными и имеют непреходящее значение для дальнейшего развития современного международного уголовного права.

В настоящее время международное уголовное право формируется путем взаимного влияния договорных норм, обычая, национального законодательства и решений международных организаций.

Всеобщая декларация прав человека, закрепляющая основные права и личные свободы человека, была принята Генеральной Ассамблеей ООН в 1948г. и имела рекомендательный характер. Но со временем государства стали рассматривать положения этой декларации как общепризнанные принципы и нормы международного права. Многие предписания Всеобщей декларации прав человека получили воплощение в национальных законах, а также международных договорах и решениях международных судов и судов государств.

Другим примером общепризнанных норм являются 4 Женевские Конвенции о защите жертв войны 1949г.:

ü Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях;

ü Об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море;

ü Об обращении с военнопленными;

ü О защите гражданского населения во время войны. Хотя они и не были подписаны всеми странами мира, тем не менее, являются частью международного уголовного права в качестве общепризнанных норм и принципов.

Общепризнанными нормами и принципами международного уголовного права являются такие нормы и принципы, которые считает для себя обязательными достаточное большинство государств. Общепризнанными нормами международного уголовного права могут быть как нормы международных договоров, так и обычные нормы права.

В Статуте Международного уголовного суда 1998г. отмечается, что Суд применяет международные договоры, принципы и нормы международного права, включая общепризнанные принципы международного права вооруженных конфликтов,

3. Источником международного уголовного права являются и судебные прецеденты. Так, положения Приговора Нюрнбергского трибунала наряду с Уставом Международного военного трибунала стали правовой основой для определения преступлений против мира и безопасности человечества, ответственности физического лица и организаций, неотвратимости уголовной ответственности независимо от должностного положения виновного, исполнения приказа и т. д.

На основе Приговора и Устава Нюрнбергского трибунала в последующие годы были сформулированы международно-правовые нормы о геноциде, неприменимости давности за военные преступления и преступления против человечества и др.

Об использовании судебного прецедента как источника международного уголовного права говорится и в ст. 23 Устава Международного трибунала по Руанде 1994г. В качестве наказания за преступления, совершенные в Руанде, Трибунал назначает тюремное заключение, при определении же его сроков он руководствуется общей практикой вынесения приговоров о тюремном заключении в судах Руанды. Следовательно, Международный трибунал по Руанде имеет право использовать в своей деятельности национальные судебные прецеденты.

В Статуте Международного уголовного суда также указывается на использование судебного прецедента, но уже не внутригосударственного, а собственного. В частности, Статутом установлено, что Суд может применять принципы и нормы права в соответствии с тем, как они были истолкованы в его предыдущих решениях (ч. 2 ст. 21).

Существует мнение, что судебные решения и приговоры национальных судов имеют роль косвенного источника международного уголовного права.

Участие судебной практики национальных государств в формировании международного уголовного права, как отмечалось выше, закреплено в Уставе о Международном трибунале по Руанде.

Определенное влияние на развитие международного уголовного права имела практика суда Камбоджи.

Указом Народно-революционного Совета Кампучии Народно-революционный трибунал был учрежден в 1979г. для привлечения к уголовной ответственности Пол Пота, Иенг Сари и их соратников. Указом давались определение геноцида, состав суда, санкции, процедура рассмотрения и другие уголовно-правовые и процессуальные вопросы, при этом в Указе понятие геноцида отличалось от конвенционного путем включения в перечень уничтожаемых групп и социальной группы людей (интеллигенции). Исследовав представленные доказательства, суд заслушал свидетельские показания иностранных юристов: от Кубы - Д. Этсрада, Японии - С. Одзахи, США - Д. Куигли, которые установили наличие международных преступлений в поведении подсудимых.

Трибунал рассмотрел дело в отсутствие подсудимых, которые заочно были осуждены к смертной казни с конфискацией имущества.

Данный судебный приговор был одним из первых приговоров по обвинению виновных в совершении тягчайшего преступления против человечества - геноцида. Таким образом, в современном международном уголовном праве судебные прецеденты оказывают прямое или косвенное влияние на формирование норм международного уголовного права.

4. В качестве самостоятельного источника международного уголовного права следует назвать и решения международных организаций как прецедент. Прямым созданием норм международного уголовного права нужно признать принятие Советом Безопасности ООН в мае 1993г. Устава Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991г. и учреждение Международного трибунала по Югославии.

Такое решение было новым. Никогда прежде Совет Безопасности ООН не принимал резолюций по созданию суда для привлечения физических лиц к уголовной ответственности за международные преступления. В ноябре 1994г. Советом Безопасности был учрежден Международный трибунал по Руанде и принят Устав Международного трибунала по Руанде, во многом аналогичный Уставу Международного трибунала по Югославии.

Решения Совета Безопасности ООН по учреждению Международных трибуналов по Югославии и Руанде были признаны государствами. Следует согласиться с мнением, что правомерность этих решений Совета Безопасности базируется на их признании государствами, а не попытках обосновать их принятие ссылками на соответствующие положения Устава ООН

Создание Международных трибуналов путем принятия универсальных конвенций заняло бы значительное время и неизвестно, было бы оно успешным. Прецедентные решения Совета Безопасности ООН по учреждению двух Международных трибуналов являются самостоятельным источником международного уголовного права.

Первым Главным обвинителем Международного трибунала по Югославии был Ричард Голдстоун, бывший до этого судьей в Южно-Африканской Республике и расследовавший преступления в отношении черных граждан ЮАР. Он ушел с поста в 1996г., когда обвинения в военных преступлениях были предъявлены семидесяти шести лицам (большинство среди них - боснийские сербы, совершившие преступления против мусульман Боснии), из которых только восемь человек были арестованы, в их числе - один серб. В 1994г. Трибунал получил своего первого обвиняемого: немецкой полицией в Мюнхене был арестован Душан Таджич. В 1995г. Трибунал выдвинул обвинения в отношении двух лидеров боснийских сербов, Радована Караджича и Ратко Младича в организации этнических чисток и истреблении хорват и мусульман.

Другие решения международных организаций, очевидно, нельзя рассматривать как непосредственный источник международного уголовного права. Так, Генеральная Ассамблея ООН рассматривает многие вопросы в сфере борьбы с преступностью как международной, так и национальной. Свои рекомендации Генеральная Ассамблея закрепляет в резолюциях. Видимо, только те резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, которые получают всеобщее признание государств, можно отнести к источнику международного уголовного права в качестве общепризнанной нормы.

5. В теории и на практике в качестве самостоятельного источника международного уголовного права называют общие принципы права. В ст. 21 Статута Международного уголовного суда раскрывается содержание этих принципов. Под ними понимаются общие принципы права, взятые из национальных законов правовых систем мира, включая национальные законы государств, которые при обычных обстоятельствах осуществляли бы юрисдикцию в отношении данного преступления, при условии, что эти принципы не являются несовместимыми со Статутом, с международным правом и международно признанными нормами и принципами.

В проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества 1996г. в редких случаях допускается применение общих принципов права. В комментарии к нему под общими принципами права понимаются принципы, которые прочно вошли в практику и широко признаются в качестве приемлемых в отношении преступлений, сходных по степени тяжести внутригосударственным или международным правом.

Правовая природа указанных принципов трактуется неодинаково: одни авторы считают, что эти принципы свойственны не только правовым системам государств, но и восприняты международным правом, другие же полагают, что под данными принципами следует понимать только принципы, свойственные внутригосударственному праву. В этой полемике следует отдать предпочтение второму мнению.

К общим принципам права можно отнести национальные правовые нормы и принципы, не противоречащие международному уголовному праву. Использование общих принципов права необходимо в тех случаях, когда в международном уголовном праве нет соответствующих положений для решения возникшего вопроса. Для привлечения к уголовной ответственности по международному уголовному праву в таких ситуациях придется обращаться к внутреннему праву государств, соответствующему общепризнанным международно-правовым нормам и принципам.

В этой связи представляется сомнительной точка зрения В. П. Панова, полагающего, что нормы национальных законов нельзя относить к источникам международного уголовного права.

6. Международное уголовное право и национальное право государств оказывают друг на друга взаимное влияние. Национальные уголовно-правовые нормы являются самостоятельным источником международного уголовного права.

Можно согласиться с И. И. Лукашуком, что при формировании международного права основным его источником служило национальное право. Это мнение разделяют и другие авторы, указывая, что международные преступления (преступления международного характера) произошли от уголовных национальных преступлений. Иной точки зрения придерживается И. В. Фисенко, который считает, что международный акт первичен, а после него происходит включение деяния в национальное уголовное право.

Многие положения о преступности и наказуемости деяния, стадиях совершения преступлений, соучастии, крайней необходимости, видах наказания и т. п. восприняты международным уголовным правом из национальных правовых систем. Такое положение можно объяснить более совершенной системой внутреннего права, развивавшегося тысячелетиями. Составы многих преступлений международного уголовного права, особенно преступлений международного характера, основаны на национальных определениях соответствующих составов преступлений. Это касается понятий фальшивомонетничества, взяточничества, уничтожения культурных ценностей, незаконного оборота оружия, незаконного приобретения, хранения и сбыта наркотикосодержащих средств, незаконной эксплуатации труда и др.

С другой стороны, национальные системы права и законы пополняются положениями международного уголовного права. Это в первую очередь касается ряда общепризнанных принципов и норм международного уголовного права. Так, важным принципом международного уголовного права является положение о том, что должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государств или ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должно рассматриваться как основание к освобождению от уголовной ответственности или смягчению наказания за совершенные международные преступления. Этот принцип получил реальное воплощение в приговоре Нюрнбергского трибунала, осудившего руководство нацистской Германии за военные преступления и преступления против человечества.

Разрабатываемые международными договорами нормы о преступлениях воплощаются в национальных правовых системах. Примерами могут быть нормы об отмывании, легализации преступно нажитого имущества, предусмотренные § 261 УК ФРГ, ст. 298 УК Испании, ст. 174 и 174 1 УК РФ, нормы о захвате заложника, терроризме, угоне воздушного судна и др.

Глобально цели и задачи национального и международного уголовного права совпадают: преследование и наказание виновных в совершении преступлений лиц, предотвращение преступлений, устранение причин и условий совершения преступлений.

О взаимосвязи международного и внутреннего уголовного права имеется прямое указание в Конституции РФ, которая закрепляет положение, известное и другим правовым системам, что международное право входит в национальную систему права: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора» (ч. 4 ст. 15). В Конституции нашего государства установлено, что международно-правовые нормы и принципы (в том числе международного уголовного права) входят в правовую систему России.

О соотношении международного уголовного и внутреннего права имеются различные мнения. Выше было отмечено, что в качестве самостоятельного источника международного уголовного права можно признать общие принципы права в виде общепринятых национальных норм, соответствующих общепризнанным нормам международного права.

Можно ли признать международно-правовые нормы частью национального законодательства? Одни ученые считают, что нельзя говорить о международных нормах о борьбе с преступностью как составной части российского уголовного законодательства. Другие полагают правомерным относить общепризнанные принципы и нормы международного уголовного права к системе национального уголовного законодательства.

Имеются веские основания присоединиться ко второму мнению. Конституция РФ обладает высшей юридической силой (ч. 1 ст. 15), а значит ее положения являются определяющими. Именно Конституция РФ установила, что в иерархии норм главенствующее значение имеют международно-правовые положения. Установление приоритета международно-правовых норм над национальными означает, что в случае противоречия между ними предпочтение должно отдаваться нормам международного права.

Эти положения Конституции воплощаются в отраслевом законодательстве. Согласно ч. 2 ст. 1 УК РФ «настоящий Кодекс основывается на Конституции Российской Федерации и общепризнанных принципах и нормах международного права». В соответствии с ч. 1 ст. 3 УИК «уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации учитывает международные договоры Российской Федерации, относящиеся к исполнению наказаний и обращению с осужденным, в соответствии с экономическими и социальными возможностями». Частью 3 ст. 1 УПК РФ закреплено, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные настоящим Кодексом, то применяются правила международного договора». А в соответствии с ч. 1 ст. 2 УПК РФ производство по уголовному делу на территории Российской Федерации, независимо от места совершения преступления, ведется в соответствии с УПК РФ, если международным договором Российской Федерации не установлено иное.

Говоря о верховенстве норм международного уголовного права над национальными, следует иметь в виду, что вопрос реализации этого принципа зависит от особенностей национальной системы права, правовых традиций государства, судебной системы и т. д.

В странах общего права, где прецедент имеет силу источника права, реализация принципа верховенства нормы международного уголовного права в целом решается мягче по сравнению со странами, где прецедент не имеет такой юридической силы.

В европейской континентальной системе права, в том числе и российской, норма международного уголовного права, как правило, не имеет прямого действия. Международные уголовно-правовые нормы должны быть воплощены (имплементированы) в национальных уголовных законах. Нельзя признать убедительными некоторые утверждения о праве суда ссылаться на нормы международного уголовного права напрямую.

В ст. 15 Конституции РФ говорится о международных договорах РФ, которые имеют приоритет над законом РФ в случае расхождения между ними. Что представляет собой международный договор РФ?

В соответствии с Конституцией Российской Федерации международные договоры Российской Федерации наряду с общепризнанными принципами и нормами международного права являются составной частью ее правовой системы. Международные договоры Российской Федерации заключаются, выполняются и прекращаются в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, положениями самого договора, Конституцией Российской Федерации.

Международные договоры Российской Федерации могут быть межгосударственного, межправительственного и межведомственного характера независимо от их вида и наименования (договор, соглашение, конвенция, протокол, обмен письмами или нотами, иные виды и наименования международных договоров).

Международный договор Российской Федерации означает международное соглашение, заключенное Российской Федерацией с иностранным государством (или государствами) либо с международной организацией в письменной форме и регулируемое международным правом независимо от того, содержится такое соглашение в одном документе или в нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования. В отношении международного договора Российской Федерации могут быть «ратификация», «утверждение», «принятие» и «присоединение», что означает в зависимости от случая форму выражения согласия Российской Федерации на обязательность для нее международного договора. Под действие ст. 15 Конституции РФ по рекомендации Верховного Суда Российской Федерации могут относиться только такие международные договоры, согласие на обязательность которых для Российской Федерации было выражено в форме федерального закона.

Утверждение международного договора Российской Федерации федеральным законом Российской Федерации, тем не менее, не превращает его положения в нормы прямого действия. Эти положения обязательно должны быть реализованы в национальном уголовном законодательстве.

Часть 1 ст. 3 УК РФ гласит о том, что преступность деяния, а также его наказуемость определяются только настоящим Кодексом. Поэтому по уголовному законодательству РФ исключается прямая ссылка на нормы международного договора Российской Федерации при квалификации преступления.

Однако в УК РФ имеются статьи с бланкетными диспозициями, при применении которых возможен учет ряда международных уголовно-правовых норм. Есть все основания отнести статьи УК РФ о международных преступлениях и преступлениях международного характера к статьям с бланкетными диспозициями. Поэтому, когда в УК РФ признаки состава международного преступления (преступления международного характера) раскрываются в общем, и они имеют отношение к общепризнанным принципам и нормам международного права либо предусмотрены международным договором РФ, то вполне допустимо ссылаться на последние при толковании такого преступления. Так, в диспозиции ст. 356 УК РФ «Применение запрещенных средств и методов ведения войны» не раскрываются все средства и способы, отнесенные к запрещенным. Для уяснения объективной стороны данного преступления необходимо обращаться к 4-м Женевским Конвенциям о защите жертв войны 1949г., двум Дополнительным протоколам к этим Конвенциям 1977г., Римскому Статуту Международного уголовного суда 1998г. и другим международным документам, ратифицированным Российской Федерацией или являющимся общепризнанными.

Очевидно, что для применения в рассматриваемом аспекте международных уголовно-правовых положений необходимо наличие запрещенности уголовным законом деяния хотя бы в общей форме. Без такого закрепления деяния в УК РФ говорить о применении международных норм посредством использования статей с бланкетными диспозициями вряд ли приемлемо. В связи с этим предложение, высказанное В. П. Коняхиным, квалифицировать воздушное пиратство по ст. 227 УК и ст. 101 Конвенции ООН по морскому праву 1982г., представляется не соответствующим действующему российскому законодательству. Во всех уголовно-процессуальных документах при квалификации преступления ссылка на международные источники исключается, применяется только УК РФ. При раскрытии содержания преступления, предусмотренного в статье с бланкетной диспозицией, допустимо использовать и ссылаться на положения международных уголовно-правовых норм, предусмотренных международным договором РФ либо являющихся общепризнанными.

Международные нормы о преступности деяния должны быть имплементированы в уголовное законодательство РФ. Важное положение, относящееся к закреплению в национальном праве международно-правовых положений о преступности деяния, содержится в ст. 11 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности 2000г.: «Ничто, содержащееся в настоящей Конвенции, не затрагивает принцип, согласно которому определение преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией, и применимых юридических возражений или других правовых принципов, определяющих правомерность деяний, входит в сферу внутреннего законодательства каждого государства-участника, а уголовное преследование и наказание за такие преступления осуществляются в соответствии с этим законодательством».

Итак, принцип международного уголовного права состоит в том, что определение преступления, признанного таковым международным уголовным правом, и применимых юридических возражений или других правовых принципов, определяющих правомерность деяний, является прерогативой самого государства, применяющего свое внутреннее законодательство, и уголовное преследование и наказание за такое преступление осуществляются в соответствии с этим законодательством.

Имплементация норм международного уголовного права возможна путем инкорпорации или трансформации. Под инкорпорацией понимается почти дословное внесение международно-правовой нормы во внутреннее право. Примером таковой может быть норма о разработке, производстве, накоплении, приобретении или сбыте оружия массового поражения (химического, биологического, токсинного, а также другого вида оружия массового поражения, запрещенного международным договором Российской Федерации). Она соответствует нескольким международным конвенциям о запрещении оружия массового поражения:

ü Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении 1972г.;

ü Конвенции о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду 1976г.;

ü Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении 1993г. и др.

При трансформации нормы международного уголовного права учитываются во внутригосударственном законодательстве либо в меньшем объеме, либо, наоборот, к норме международного уголовного права добавляются дополнительные признаки. Возможна и такая ситуация, когда по одним признакам норма международного уголовного права сужается и одновременно по другим признакам расширяется.

В Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984г. дается исчерпывающее понятие пытки. В УК РФ только в ст. 117 и 302 говорится о пытке в качестве квалифицирующего признака истязания лица, а также принуждения к даче показаний. В Международной Конвенции сфера применения пытки гораздо шире. Иначе говоря, положения этой Конвенции имплементированы в российский УК в ограниченном варианте.

В ст. 357 УК Латвии определение геноцида отличается от понятия геноцида, содержащегося в Международной Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948г. Латвийское понятие геноцида расширяет сферу применения этого преступления за счет включения в перечень уничтожаемых групп «социальной группы людей, группы людей определенных общих убеждений».

Думается, следует признать соответствующими международному уголовному праву попытки государств при имплементации норм международного уголовного права в национальное распространить применение той или иной нормы на больший круг общественно опасных деяний по сравнению с международно-правовым запретом в случае, когда такое распространение не противоречит общепризнанным принципам и нормам международного права. Иного мнения придерживается Ю. А. Решетов.

В истории уже имелся такого рода пример. Народно-революционный Совет Кампучии в июле 1979г. принял Указ о привлечении к уголовной ответственности Пол Пота, Иенг Сари и их соратников, учредив с этой целью Народно-революционный трибунал. Статья 1 Указа давала определение геноцида. Геноцид рассматривался как запланированные массовые убийства мирного населения, изгнание жителей из мест постоянного проживания и концентрация их в так называемых коммунах, принуждение к каторжному труду, уничтожение религии, разрушение экономики, культуры, семейных отношений. Как видно, такое определение геноцида охватывает больший круг деяний по сравнению с конвенционным понятием. Наряду с уничтожением религиозной, этнической, национальной группы людей по данному закону Камбоджи предусматривал ось и уничтожение людей по социальному признаку (интеллигенции).

В УК РФ установлена уголовная ответственность не только за угон воздушного либо водного судна, но и за угон железнодорожного подвижного состава (ст. 211 УК). В международном же уголовном праве предусмотрена ответственность за подобные действия в отношении воздушных и морских судов, например, Токийской Конвенцией о преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных судов 1963г.; Гаагской Конвенцией о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970г.; Женевской Конвенцией ООН по морскому праву 1982г. и др.

Введение уголовной ответственности за угон железнодорожного подвижного состава, по законодательству РФ, выходит за пределы уголовной ответственности за угон воздушных и морских транспортных средств, закрепленных международно-правовыми нормами. Тем не менее, установление такого запрета соответствует общепризнанным принципам и нормам международного права, поэтому такая имплементация является правомерной.

Вместе с тем даже при инкорпорации нет полной идентичности положений национального права международному уголовному праву. Связано это в первую очередь с тем, что в международно-правовых документах, как правило, определяется только состав преступления без указания санкций за его совершение. Так, например, ст. 2 Конвенции о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970г. предусматривает, что каждый ее участник обязан применить в отношении этого преступления «суровые меры наказания».

В некоторых конвенциях в самом общем виде предусматриваются возможные виды наказаний за устанавливаемые преступления. Статья 22 Конвенции о психотропных веществах 1971г. гласит:

«1. а) С соблюдением своих конституционных ограничений, каждая Сторона рассматривает как наказуемое правонарушение, в тех случаях, когда оно совершено умышленно, любое деяние, противоречащее какому-либо закону или постановлению, принятому во исполнение ее обязательств по настоящей Конвенции, и обеспечивает, чтобы серьезные правонарушения подлежали соответствующему наказанию, в частности, тюремному заключению или наказанию иным способом лишения свободы;

b) независимо от положений предыдущего подпункта настоящей статьи, в тех случаях, когда лица, злоупотребляющие психотропными веществами, совершают такие правонарушения, Стороны могут предусмотреть либо в качестве замены осуждения или наказания, либо в дополнение к наказанию, чтобы в отношении таких лиц применялись... меры, направленные на их лечение, воспитание, наблюдение за ними после окончания или лечения, восстановления их трудоспособности и возвращение их в общество».

Ряд положений международного права сформулирован с учетом особенностей внутригосударственного права. К примеру, понятия должностного (публичного) лица, организованных преступных групп, форм вины, возраста, с достижением которого возможна уголовная ответственность лица, и др., по-разному определяются в национальных законах. В связи с этим в международно-правовых документах подчеркивается, что государства предусматривают такие положения согласно своему национальному праву.

В Конвенции о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988г. установлено: «С учетом своих конституционных положений и основных принципов своей правовой системы каждая Сторона принимает такие меры, которые могут потребоваться, для того чтобы признать правонарушениями согласно своему законодательству, когда они совершаются преднамеренно, хранение, приобретение или культивирование любого наркотического средства или психотропного вещества для личного потребления в нарушение положений Конвенции 1961 года, Конвенции 1961 года с поправками или Конвенции 1971 года». Так, уголовное законодательство Голландии не рассматривает как преступление приобретение наркотических средств для собственного потребления.

В ст. 8 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности 2000г. закреплено:

1. Каждое государство-участник принимает такие законодательные и другие меры, какие могут потребоваться, с тем, чтобы признать в качестве уголовно наказуемых следующие деяния, когда они совершаются умышленно:

а) обещание, предложение или предоставление публичному должностному лицу, лично или через посредников, какого-либо неправомерного преимущества для самого должностного лица или иного физического или юридического лица, с тем чтобы это должностное лицо совершило какое-либо действие или бездействие при выполнении своих должностных обязанностей;

б) вымогательство или принятие публичным должностным лицом, лично или через посредников, какого-либо неправомерного преимущества для самого должностного лица или иного физического или юридического лица, с тем чтобы это должностное лицо совершило какое-либо действие или бездействие при выполнении своих должностных обязанностей.

2. Каждое государство-участник рассматривает возможность принятия таких законодательных и других мер, какие могут потребоваться, с тем, чтобы признать в качестве уголовно наказуемых деяния, указанные в пункте 1 настоящей статьи, когда в них участвует какое-либо иностранное публичное должностное лицо или международный гражданский служащий. Каждое государство-участник также рассматривает возможность признать уголовно наказуемыми другие формы коррупции...

4. Для целей пункта 1 настоящей статьи... «публичным должностным лицом» является публичное должностное лицо или лицо, предоставляющее какую-либо публичную услугу, как это определяется во внутреннем законодательстве государства-участника, в котором данное лицо выполняет такие функции, и как это применяется в уголовном законодательстве этого государства-участника.

Таким образом, международное уголовное право, учитывая особенности национальных правовых систем, предусматривает, что ряд уголовно-правовых понятий государства применяют согласно своим правовым принципам. При этом конечно, учет особенностей внутригосударственного уголовного права допустим, когда они не противоречат общепризнанным международным принципам и нормам.

Международным уголовным правом за ряд тягчайших преступлений против мира и безопасности человечества установлена уголовная ответственность независимо от того, являются ли таковые деяния преступлениями по внутреннему праву государства, где деяния были совершены, или не признаются таковыми. Впервые такое положение было закреплено в Уставе Нюрнбергского трибунала. Сам Нюрнбергский трибунал в приговоре закрепил преимущество международного уголовного права над национальным правом.

Приоритет норм международного уголовного права над нормами национального права в настоящее время является общепризнанным международно-правовым принципом, воплощенным в Международном пакте о гражданских и политических правах 1966г. Статья 15 этого Пакта устанавливает:

1. Никто не может быть признан виновным в совершении какого-либо уголовного преступления вследствие какого-либо действия или упущения, которое, согласно действовавшему в момент его совершения внутригосударственному законодательству или международному праву, не являл ось уголовным преступлением...

2. Ничто в настоящей статье не препятствует преданию суду и наказанию любого лица за любое деяние или упущение, которые в момент совершения являлись уголовным преступлением согласно общим принципам права, признанным международным сообществом.

Приведенные положения Пакта свидетельствуют о том, что если национальное право страны не предусматривает уголовной ответственности за совершенное деяние, то это деяние может быть признано преступлением согласно международно-правовым нормам.

Названный принцип воспроизведен в ст. 1 проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества: «Преступления против мира и безопасности человечества являются преступлениями по международному праву и наказываются как таковые, вне зависимости от того, наказуемы ли они по внутригосударственному праву».

Рассматриваемое положение означает, что за преступления против мира и безопасности человечества виновных в их совершении лиц вправе на основе норм международного уголовного права привлечь к уголовной ответственности Международный суд, а также национальные суды государств, по законодательству которых это деяние признано преступлением либо допустимо прямое действие международно-правовых норм. При этом для привлечения виновных к уголовной ответственности не имеет значения то обстоятельство, что по внутреннему праву государства, на территории которого совершено такое деяние, оно не является преступлением.

Реализация приоритета международно-правовой нормы в сравнении с национальной в основном происходит двумя способами. Одними государствами допускается прямое действие норм международного уголовного права (§ 1 гл. 1 УК Дании), другие - признают деяния преступлениями только в соответствии с внутренним правом (ст. 3, 14 УК РФ, государства СНГ, США).

Государства, допускающие прямое действие международных уголовно-пpавовых норм, в соответствии со своими международными обязательствами вправе привлечь к уголовной ответственности виновных в совершении международных преступлений, даже если их внутригосударственным законом деяние не предусмотрено в качестве преступного.

В других странах, например в РФ, деяние является преступлением только в том случае, когда оно признано таковым в самом уголовном национальном законе (ст. 1, 3 и 14 УК РФ). Поэтому Российская Федерация может выдать иностранца или лицо без гражданства, которое совершило деяние, прямо не предусмотренное как преступление УК РФ, Международному суду или национальному суду другого государства для привлечения его к уголовной ответственности. Когда же лицом, совершившим деяние, является гражданин РФ, то в соответствии с общепризнанным международным и национальным (ст. 13 УК РФ) принципами о невыдаче собственных граждан, Российская Федерация может привлечь своего гражданина за другое преступление, признаки состава которого имеются в совершенном деянии. Уголовное законодательство РФ не предусматривает работорговлю и рабство как преступления. Однако за подобного рода деяния гражданина РФ можно привлечь по другим нормам, в том числе и за похищение человека.

В конце 90-х годов прошлого столетия Н. похищал женщин и принуждал их к рабскому труду, держа взаперти в помещении гаража. Фактически жертвы работали за кусок хлеба, находясь в неволе, подвергаясь издевательствам и избиению. Содеянное содержало все признаки рабства, запрещенного Международной Конвенцией относительно рабства 1926г. с изменениями, внесенными в 1953г., и Дополнительной Конвенцией об упразднении рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством, 1956г.

Поскольку УК РФ не содержит подобных норм, то виновного привлекли к уголовной ответственности по другим нормам, и в частности о похищении человека.

Для привлечения лица к уголовной ответственности по УК РФ за международные и конвенционные преступления, таким образом, нужно закрепление соответствующих преступлений в уголовном законе РФ. Что же касается других международно-правовых норм, например, связанных с их действием в пространстве, то применение этих норм возможно без ограничений.

Согласно ч. 2 ст. 11 УК РФ преступления, совершенные в пределах территориальных вод или воздушного пространства Российской Федерации, признаются совершенными на территории Российской Федерации. Анализируя содержание данного положения, следует прийти к выводу, что должны признаваться совершенными на территории Российской Федерации и, следовательно, рассматриваться по УК РФ преступления, совершенные на борту иностранного морского корабля, плавающего в территориальных водах Российской Федерации. На самом деле это не так.

Международно-правовыми нормами (Конвенция по морскому праву 1982г. и Женевская Конвенция о территориальном море и прилежащей зоне 1958г.) установлено, что юрисдикция прибрежного государства распространяется на его территориальные и внутренние морские воды.

Общепризнанным является и то, что юрисдикция такого государства распространяется на иностранные гражданские морские суда, находящиеся в этих водах. Однако уголовно-правовая юрисдикция в отношении таких судов имеет весьма ограниченное действие. В соответствии с п. 1 ст. 27 Конвенции по морскому праву и п. 1 ст. 19 Конвенции о территориальном море и прилегающей зоне уголовная юрисдикция не действует на борту иностранного судна, плавающего в территориальных водах, для ареста какого-либо лица или расследования в связи с преступлением, совершенным на борту судна во время его прохождения, за исключением случаев, когда:

– последствия преступления распространяются на прибрежное государство;

– преступление нарушает спокойствие в стране или добрый порядок в территориальном море;

– капитан судна, дипломатический агент или консульское должностное лицо государства флага обратится к местным властям с просьбой об оказании помощи;

– это необходимо для пресечения незаконной торговли наркотическими или психотропными средствами.

Таким образом, уголовно-правовая юрисдикция прибрежного государства не распространяется на иностранное гражданское водное судно, плавающее в его территориальных или внутренних морских водах, кроме случаев, предусмотренных международно-правовыми нормами. Конкуренция норм, предусмотренных ч. 1 и 2 ст. 11 УК РФ, и международно-правовых об ответственности лиц, совершивших преступления на борту иностранного гражданского водного судна, находящегося в территориальном или внутреннем море РФ, решается в пользу международного права в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и принципами уголовного права РФ. Иначе говоря, по общему правилу привлекать таких лиц к уголовной ответственности по УК РФ нельзя. Правоприменитель в подобных случаях должен руководствоваться не нормами УК РФ, а соответствующими международно-правовыми нормами об их действии в пространстве.

Рассмотренное правило о прямом действии норм международного уголовного права распространяется на все нормы Общей части уголовного права. К ним следует отнести не только нормы о действии закона во времени и в пространстве, но и о понятии преступления (вины, соучастия, неоконченного преступления, добровольного отказа от совершения преступления, обстоятельств, исключающих преступность деяния и т.д.), понятия и видов наказания, а также освобождения от уголовной ответственности и от наказания, погашения судимости.

К источникам международного уголовного права относятся: международные договоры, обычные нормы права, судебные пре­цеденты, решения международных организаций, общие принци­пы права, национальные законы.

Основными источниками МУП являются международные договоры: конвенции, уставы, статуты, соглашения. В настоящее время существует несколько сотен международных договоров, как универсальных, так и региональных и двусторонних, о пре­ступности и наказуемости международных преступлений и пре­ступлений международного характера, о выдаче преступников, о взаимной помощи по уголовно-правовым вопросам, о порядке и основаниях судебного преследования и др.

В числе универсальных международных договоров, участ­никами которых являются многие страны мира, можно назвать: Женевскую конвенцию о запрещении торговли женщинами и детьми 1921 г., Женевскую конвенцию по борьбе с подделкой денежных знаков 1929 г., Конвенцию о предупреждении престу­пления геноцида и наказании за него 1948 г., Венскую конвенцию о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г., Конвенцию о запрещении разра­ботки, производства, накопления и применения химического оружия и об их уничтожении 1993 г., Конвенцию ООН против транснациональной организованной преступности 2000 г. и др. Международный договор имеет обязательную юридическую силу для государств-участников. Однако международные договоры имеют ограниченный круг участников: не все государства подпи­сывают их. То есть с формальной точки зрения предписания та­ких международных договоров не являются обязательными для государств, не участвующих в них.

Данное правило, традиционное для международного права в целом, сложно воспринять относительно уголовно-правовых норм, поскольку национальное уголовное право традиционно распространяет свои принципы на все, что относится к его юрис­дикции территориально и субъектно, оно всеобъемлюще импера­тивно. Однако международное уголовное право, хотя и содержит в себе часть принципов, заимствованных у национального уго­ловного права, в то же время свою юрисдикцию основывает на международном публичном праве. То есть действие международ­ных уголовно-правовых норм распространяется только на участ­ников конкретных соглашений

Другим источником международного уголовного права яв­ляется обычай. Обычные нормы могут и не иметь письменной формы выражения либо могут быть облечены в письменную форму какого-либо международного документа, имеющего или обязательную силу для ограниченного числа участников, или в целом носящего рекомендательный характер. Сущность обычных норм международного уголовного права заключается в том, что они становятся обязательными для всех государств. Страны мира начинают следовать им, воспринимать как общепризнанные. При этом государства могут и не быть участниками конкретного меж­дународного документа, но если они следуют его предписаниям, то такие нормы обычного права становятся общепризнанными принципами и нормами международного уголовного права. Яр­ким примером такого обычая для большинства государств явля­ется Устав Международного Нюрнбергского военного трибунала 1946 г., который был принят только четырьмя государствами (США, Великобритания, СССР, Франция), но в последствии его нормы получили одобрение большинством государств. Это было подтверждено подписанием Резолюции ГА ООН в 1946 г. И хотя резолюции данного международного органа носят рекоменда­тельный характер, нормы Устава трибунала получили статус об­щепризнанных. В дальнейшем они получили закрепление в на­циональном законодательстве многих стран.

Также примером обычной нормы права может быть правило о выдаче преступника. Обязательной выдаче подлежит лицо при наличии международного договора между государствами. Если такой договор отсутствует, то для ряда государств может дейст­вовать обычная норма: виновного государство или выдает, или привлекает к уголовной ответственности.

В настоящее время международное уголовное право форми­руется путем взаимного влияния договорных норм, обычая, на­ционального законодательства и решений международных орга­низаций. Общепризнанными нормами и принципами междуна­родного уголовного права являются такие нормы и принципы, которые считает для себя обязательными достаточное большин­ство государств. Общепризнанными нормами международного уголовного права могут быть как нормы международных догово­ров, так и обычные нормы права. В Статуте Международного уголовного суда 1998 г. отмечается, что Суд применяет междуна­родные договоры, принципы и нормы международного права, включая общепризнанные принципы международного права воо­руженных конфликтов 13 .

Источником международного уголовного права являются судебные прецеденты. Положения Приговора Нюрнбергского трибунала стали правовой основой для определения преступле­ний против мира и безопасности человечества, ответственности физического лица и организаций, неотвратимости уголовной от­ветственности независимо от должностного положения виновно­го, исполнения приказа и т. д.

Об использовании судебного прецедента как источника ме­ждународного уголовного права говорится в ст. 23 Устава Меж­дународного трибунала по Руанде 1994 г. в качестве наказания за преступления, совершенные в Руанде, Трибунал назначает тю­ремное заключение, при определении же его сроков он руково­дствуется общей практикой вынесения приговоров о тюремном заключении в судах Руанды.

В Статуте Международного уголовного суда указывается на использование судебного прецедента, но уже не внутригосудар­ственного, а собственного. Статутом установлено, что Суд может применять принципы и нормы права в соответствии с тем, как они были истолкованы в его предыдущих решениях.

В качестве источника международного уголовного права следует назвать и решения международных организаций как пре­цедент. К таким источникам относятся те акты международных организаций, которые имеют обязательную силу. Применительно к международному уголовному праву источником является при­нятие резолюцией Совета Безопасности ООН в 1993 г. Устава Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гумани­тарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 г. и учреждение Международного трибунала по Югославии. Решения СБ ООН по учреждению Международных трибуналов по Югославии и Руанде были признаны государствами. В основе принятия этих решений лежит компетенция Совета Безопасности ООН. В соответствии с Уставом ООН СБ ООН решает вопросы войны и мира, проблемы по обеспечению международного мира и правопорядка, а также все, что необходимо для обеспечения соответствующего уровня международной безопасности. Право­мерность этих решений базируется на их признании государства­ми, а не попытках обосновать их принятие ссылками на соответ­ствующие положения Устава ООН. Создание Международных трибуналов путем принятия универсальных конвенций заняло бы значительное время и неизвестно, было бы оно успешным.

В то же время решения международных организаций, кото­рые носят рекомендательный характер, нельзя считать источни­ком международного уголовного права, поскольку они диспози- тивны и, в большинстве случаев, не содержат в себе конкретных норм международного уголовного права (Резолюции ГА ООН).

Другим источником международного уголовного права на­зывают общие принципы права (ст. 21 Статута Международного уголовного суда). Под ними понимаются общие принципы права, взятые из национальных законов правовых систем мира, включая национальные законы государств, которые при обычных обстоя­тельствах осуществляли бы юрисдикцию в отношении данного преступления, при условии, что эти принципы не являются несо­вместимыми со Статутом, с международным правом и междуна­родными нормами и принципами.

Правовая природа данных принципов трактуется неодинако­во: одни авторы считают, что эти принципы свойственны не только правовым системам государств, но и восприняты между­народным правом, другие полагают, что под данными принципа­ми следует понимать только принципы, свойственные внутриго­сударственному праву. К общим принципам права можно отнести национальные правовые нормы и принципы, не противоречащие международному уголовному праву. Использование общих принципов права необходимо в тех случаях, когда в международ­ном уголовном праве нет соответствующих положений для ре­шения возникшего вопроса. Для привлечения к уголовной ответ­ственности по международному уголовному праву в таких ситуа­циях придется обращаться к внутреннему праву государств, соот­ветствующему общепризнанным международно-правовым нор­мам и принципам.

Признаются в качестве источника международного уголов­ного права национальные уголовно-правовые нормы. Составы многих преступлений международного характера, основаны на национальных определениях соответствующих составов преступ­лений. Это касается понятий фальшивомонетничества, взяточни­чества, уничтожения культурных ценностей, незаконного оборота оружия, незаконного приобретения, хранения и сбыта наркотико­содержащих средств, незаконной эксплуатации труда и др.

Однако существует определенная специфика применения международно-правовых норм в рамках национального законода­тельства. Часть 1 ст. 3 УК РФ говорит о том, что преступность деяния, а также его наказуемость определяются только настоя­щим Кодексом. Поэтому по уголовному законодательству РФ исключается прямая ссылка на нормы международного договора РФ при квалификации преступления. В то же время в УК РФ имеются статьи с бланкетными диспозициями, при применении которых возможен учет ряда международных уголовно-правовых норм. Есть все основания отнести статьи УК РФ о международ­ных преступлениях и преступлениях международного характера к статьям с бланкетными диспозициями.

Поэтому, когда в УК РФ признаки состава международного преступления раскрываются в общем, и они имеют отношение к общепризнанным принципам и нормам международного права либо предусмотрены международным договором РФ, то вполне допустимо ссылаться на последние при толковании такого пре­ступления. Так, в диспозиции ст. 356 УК РФ «Применение за­прещенных средств и методов ведения войны» не раскрываются все средства и способы, отнесенные к запрещенным. Для уясне­ния объективной стороны данного преступления необходимо об­ращаться к четырем Женевским конвенциям о защите жертв вой­ны 1949 г. и другим международным документам, ратифициро­ванным РФ или являющимся общепризнанными 16 .

Во всех уголовно-процессуальных документах при квалифи­кации преступления ссылка на международные источники ис­ключается, применяется только УК РФ. При раскрытии содержа­ния преступления, предусмотренного в статье с бланкетной дис­позицией, допустимо использовать и ссылаться на положения международных уголовно-правовых норм, предусмотренных ме­ждународным договором РФ либо являющихся общепризнанными.

Как отмечает профессор Л. В. Иногамова-Хегай, «междуна­родные нормы должны быть имплементированы в уголовное за­конодательство РФ. Сущность международного уголовного права состоит в том, что определение преступления, признанного тако­вым международным уголовным правом, и применимых юриди­ческих возражений или других правовых стандартов, опреде­ляющих правомерность деяний, является прерогативой самого государства, применяющего свое внутреннее законодательство, и уголовное преследование и наказание за такое преступление осуществляется в соответствии с этим законодательством. Меж­дународное уголовное право, учитывая особенности националь­ных правовых систем, предусматривает, что ряд уголовно- правовых понятий государства применяют согласно своим право­вым принципам. Учет особенностей внутригосударственного уголовного права допустим, когда они не противоречат общепри­знанным международным принципам и нормам».

В этой отрасли международного права, в отличие от ряда других его отраслей, пока не осуществлена кодификация, со­храняется множественность договорных актов.

Прежде всего это общие для большинства государств кон­венции, регламентирующие сотрудничество в борьбе с преступ­ностью, межгосударственные взаимоотношения в целях предот­вращения и наказания опасных для международного сообщест­ва либо для нескольких государств деяний.

Перечень таких актов обширен, назовем наиболее значимые в наше время:

Конвенция о предупреждении преступления геноцида и на­казании за него 1948 г.;

Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 г.;

Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1985 г.;

Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов 1973 г.;

Международная конвенция о борьбе с захватом заложников

Конвенция о физической защите ядерного материала

Конвенция о преступлениях и некоторых других актах, со­вершаемых на борту воздушных судов 1963 г.;

Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных су­дов 1970 г.;

Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации 1971 г. и дополняю­щий ее Протокол о борьбе с незаконными актами насилия в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию 1988 г.;

Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства и дополняющий ее Протокол о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности стационарных платформ, расположенных на континентальном шельфе 1988 г.;

Единая конвенция о наркотических средствах 1961 г. (с Про­токолом о поправках 1972 г.);

Конвенция о психотропных веществах 1971 г.;

Конвенция ООН по борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г.;

Международная конвенция о борьбе с подделкой денежных знаков 1929 г.

К этому списку следует добавить Конвенцию об открытом море 1958 г. и Конвенцию ООН по морскому праву 1982 г., в которых (соответственно ст. 14-21 и ст. 100-107) определены меры по борьбе с пиратством на море.

Российская Федерация участвует в этих конвенциях в по­рядке правопреемства. К договорам новейшего времени отно­сятся принятые под эгидой ООН Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом (открыта для подписания 12 января 1998 г.) и Международная конвенция о борьбе с фи­нансированием терроризма (открыта для подписания 10 января 2000 г.). Российская Федерация ратифицировала эти конвенции соответственно 13 февраля 2001 г. и 10 июля 2002 г. Особо сле­дует отметить принятую на стыке веков Конвенцию ООН про­тив транснациональной организованной преступности, которая была окончательно одобрена и открыта для подписания всеми государствами в Палермо (Италия) в декабре 2000 г. Россий­ская Федерация стала одной из первых стран, подписавших эту Конвенцию. Одновременно приняты и открыты для подписа­ния дополняющие Конвенцию Протокол против незаконного ввоза мигрантов по суше, морю и воздуху и Протокол о преду­преждении и пресечении торговли людьми, особенно женщи­нами и детьми, и наказании за нее. Существуют также много­численные акты регионального характера, в том числе европей­ские конвенции (о пресечении терроризма 1997 г., об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности 1990 г., Уголовно-правовая конвен­ция о коррупции 1999 г.).

Особую группу источников международного уголовного права составляют акты, регламентирующие сотрудничество в борьбе с преступлениями против мира и безопасности челове­чества, с военными преступлениями. Это:

Соглашение о судебном преследовании и наказании главных военных преступников в Европе от 8 августа 1945 г. и прило­женный к нему Устав Международного военного трибунала,

§ 2. Источники международного уголовного права

ставшего известным затем под названием Нюрнбергского три­бунала, осудившего группу руководителей фашистской Герма­нии;

Устав Токийского международного военного трибунала для Дальнего Востока от 19 января 1946 г.;

Устав Международного трибунала, созданного согласно ре­золюции Совета Безопасности ООН 827 от 25 мая 1993 г. с це­лью судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права на террито­рии бывшей Югославии;

Устав Международного трибунала по Руанде, созданного в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН 995 от 8 ноября 1994 г.;

Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г. и до­полнительные Протоколы к ним 1977 г.;

Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г.

Новейшим актом, ориентированным на осуществление юрисдикции «в отношении лиц, ответственных за самые серь­езные преступления, вызывающие озабоченность международ­ного сообщества», является Статут Международного уголовного суда, вступивший в силу 1 июля 2002 г.

В научной литературе и в материалах Ассоциации междуна­родного права - неправительственной международной органи­зации - разработаны предложения относительно подготовки и заключения единой Конвенции «О международных преступле­ниях» (имеются в виду и те деяния, которые многими учеными квалифицируются как преступления международного характе­ра). Рекомендация о принятии «комплексного договора» вы­двинута на VIII конгрессе ООН по предупреждению преступ­ности и обращению с правонарушителями, состоявшемся в 1990 г. (там же предложены «типовые договоры» о выдаче, о взаимной помощи в области уголовного правосудия).

Получают распространение двусторонние соглашения - как по общим вопросам сотрудничества в борьбе с преступностью (с Королевством Швеции от 19 апреля 1955 г., с Республикой Узбекистан от 27 июля 1995 г., с Королевством Испания от 17 мая 1999 г.), так и по вопросам координации борьбы с неза­конным оборотом наркотических средств и психотропных ве­ществ (с Великобританией, КНР, Бразилией и др.).

Глава 17. Международное уголовное право

Нормы международного уголовного права взаимодействуют с внутригосударственными уголовно-правовыми нормами. Со­ответствующий подход выражен в УК РФ: «Настоящий Кодекс основывается на Конституции Российской Федерации и обще­признанных принципах и нормах международного права» (ч. 2 ст. 1).

Проявлением такого взаимодействия служат те положения российского уголовного законодательства, установление и со­держание которых обусловлены международными договорами. К их числу в действующем УК РФ можно отнести ст. 11 - 13 Общей части, содержащие формулировки, прямо связанные с международными договорами РФ, нормами международного права, а также ст. 205, 205 1 , 206, 211, 227, 252, 253 Особенной части. Особо значимой стала гл. 34 «Преступления против ми­ра и безопасности человечества» (ст. 353-360) Кодекса, где определены составы таких преступных деяний, как планирова­ние, подготовка, развязывание или ведение агрессивной вой­ны, разработка, производство, накопление, приобретение или сбыт химического, биологического, токсичного, а также друго­го вида оружия массового поражения, запрещенного междуна­родным договором РФ, применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором РФ, применение оружия массового поражения, запрещенного международным договором РФ, геноцид и др. В УК пока не введена квалификация международного терроризма, что необ­ходимо сделать в контексте международных обязательств. Ша­гом в этом направлении стало включение в Кодекс Федераль­ным законом от 24 июля 2002 г. такого состава, как финанси­рование акта терроризма либо террористической организации (ст. 205 1).

Основной источник международного уголовного права - между­народный договор. Устав ООН закрепляет принципы сотрудниче­ства государств во всех областях, в том числе и в сфере борьбы с пре­ступностью.

Уставы международных военных трибуналов (Нюрнбергского, То­кийского, по Югославии, по Руанде), Статут Международного уго­ловного суда являются источниками и материальных (определение составов международных преступлений), и процессуальных (уста­новление юрисдикции, правил процедуры) норм международного

уголовного права. Проект Кодекса преступлений против мира и безо­пасности человечества представляет собой один из основных источ­ников материальных норм международного уголовного права.

Общие международные соглашения по глобальным вопросам, со­держащие отдельные нормы о преследовании и наказании за совер­шение международных преступлений, также являются источниками международного уголовного права: Всеобщая декларация прав чело­века (1948 г.), Пакты о правах человека (1966 г.), Женевские конвен­ции (1949 г.), Конвенция против пыток и других жестоких, бесчело­вечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (1984 г.), Конвенция о передаче лиц, осужденных к лишению свобо­ды, для отбывания наказания в государстве, гражданами которого они являются (1978 г.).

Универсальные многосторонние международные соглашения о сот­рудничестве государств по борьбе с отдельными видами междуна­родных преступлений и преступлений международного характе­ра - это важнейший источник международного уголовного права. В настоящее время действует целая система подобных соглашений: о борьбе с геноцидом, апартеидом, незаконным оборотом наркотиков, морским пиратством и пиратским радиовещанием, коррупцией, тер­роризмом.

Региональные конвенции по борьбе с уголовной преступностью, с международными преступлениями и преступлениями международ­ного характера - это источники международного уголовного права, имеющие ограниченную территориальную сферу действия. В каче­стве примеров можно назвать Кодекс Бустаманте, Конвенцию ОАЕ о ликвидации наемничества в Африке (1977 г.), комплекс европейских конвенций: о пресечении терроризма (1977 г.); об уголовной ответственности за коррупцию (1999 г.); об отмывании доходов от преступной деятельности (1990 г.).

Среди региональных международных договоров важное место занимают соглашения о выдаче преступников (Европейская конвенция о выдаче преступников, 1957 г., Конвенция о выдаче преступников стран Бенилюкса, 1962 г., Арабская конвенция о выдаче преступников, 1952 г.), о передаче осужденных к лишению свободы для отбывания наказания в государстве гражданства (Европейская конвенция, 1983 г., Конвенция СНГ, 1998 г.), договоры о правовой помощи (Европейская конвенция о правовой помощи по уголовным делам, 1959 г.; конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по граж­данским, семейным и уголовным делам, 1993 г. и 2002 г.).

Источниками международного уголовного права являются и двухсторонние соглашения о борьбе с отдельными видами престу­плений международного характера: о борьбе с угоном гражданских воздушных судов (между СССР и Финляндией, 1974 г.), о морском судоходстве (между СССР и Швецией, 1973 г.).

Основная роль международного обычая в современном междуна­родном уголовном праве сводится к восполнению пробелов между­народных соглашений и к расширению сферы действия междуна­родных соглашений в области борьбы с преступностью.

Резолюции международных организаций и акты международных конференций также являются источниками международного уголовного права. Среди этих источников на первом месте стоят резолюции главных органов ООН - Генеральной Ассамблеи и Совета Безопас­ности. Роль источников международного уголовного права играют и рекомендации специализированных международных организаций (Интерпола) и конференций (Конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями). Устав Интерпо­ла закрепляет нормы, регулирующие сотрудничество государств по борьбе с преступностью. На VIII Конгрессе ООН (1990 г.) была принята резолюция относительно подготовки и принятия «комплексно договора» - единой Конвенции о международных преступлениях.

Специфика международного уголовного права заключается в его чрезвычайно тесной связи с национальным уголовным правом. С са­мого начала нормы международного уголовного права формулиру­ются именно в национальном законодательстве (английский Акт о запрещении рабства, 1804 г.). Как правило, состав международного преступления или преступления международного характера прежде всего формируется в обычной практике, потом вводится в националь­ное уголовное законодательство и только потом становится нормой международного договора.

Источники международного уголовного права те же, что и у международного права в целом. Главная роль в создании норм международного уголовного права принадлежит договорам. Вместе с тем специфика договорных источников международного уголовного права проявляется в том, что его кодификация не была осуществлена, и поэтому его нормы можно найти в договорных источниках других отраслей. К их числу относятся, прежде всего, договоры, содержащие нормы, которые регулируют вопросы борьбы с международными преступлениями:

Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г.;

Дополнительные протоколы к ним 1977 г.;

Конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 г.;

Второй протокол 1999 г. к Гаагской конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 г.;

Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников 1989 г.;

Конвенция о предупреждении преступлений геноцида и наказания за него 1948 г.;

Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г.;

Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 г.;

Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г.;

Римский статут Международного уголовного суда 1998 г. и др.

В целом к числу договорных источников международного уголовного права относятся сотни международных договоров различного характера: универсальные, региональные, двусторонние, многосторонние и т.д. Например, ряд конвенций посвящен борьбе с теми или иными видами преступлений международного характера:

Конвенция о рабстве 1926 г.;

Конвенция о борьбе с торговлей людьми и с эксплуатацией проституции третьими лицами 1949 г.;

Конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом 1997 г.;

Конвенция о преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных судов 1963 г.;

Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов 1973 г.;

Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства 1988 г.;

Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г. и др.

Активно развивается процесс международного нормотворчества в данной сфере на региональном уровне. Только в рамках Совета Европы заключено значительное количество договоров, регулирующих вопросы борьбы с преступностью:

Европейская конвенция о взаимной помощи по уголовным делам 1959 г.;

Европейская конвенция о выдаче 1957 г.;

Конвенция об «отмывании», выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности 1990 г. и др.

В международном уголовном праве значительную роль играют обычные нормы, и многие международные договоры (прежде всего касающиеся норм о защите жертв войны и правилах ее ведения) рассматриваются как отражение содержания норм обычного международного права, т.е. правила договоров обязательны и для государств, не являющихся их участниками, в качестве международных обычаев. Неслучайно еще в решении Международного военного трибунала в Нюрнберге было подчеркнуто, что гуманитарные нормы IV Гаагской конвенции 1907 г. и Женевской конвенции 1929 г. об обращении с военнопленными признаны всеми цивилизованными нациями, рассматривались ими в качестве декларации законов и обычаев. войны и считаются частью общего международного права. Практика Международного трибунала по бывшей Югославии также подтверждает данный подход.

Ряд преступлений, которые либо не предусмотрены международными договорами, либо и признаки не конкретизированы в них, тем не менее, определяются в обычном праве. Например, агрессия указана в качестве преступления, вызывающего озабоченность всего международного сообщества, в ст. 5 Римского статута, но само определение агрессии отсутствует в данном международном договоре. Вместе с тем ни одно государство никогда не оспаривало обычно-правовой характер этого преступления.

Важный вклад в процесс нормообразования вносят международные суды, решения которых согласно ст. 38 Статута Международного Суда ООН могут использоваться как вспомогательное средство определения правовых норм. Кроме того, международные суды могут содействовать появлению новых норм в международном гуманитарном праве. Так, в Уставе и приговоре Международного военного трибунала в Нюрнберге была впервые дана трактовка международных преступлений в области гуманитарного права и сформулированы принципы уголовной ответственности физических лиц за их совершение, впоследствии признанные резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946 г. принципами международного права и закрепленные в Женевских конвенциях 1949 г. и Дополнительном протоколе от 1977 г. Следует также упомянуть действующие в настоящее время Международные уголовные трибуналы ad hoc по бывшей Югославии и Руанде, решения которых имеют большое значение в толковании и применении норм права.

К источникам международного уголовного права, которые условно можно назвать косвенными или вспомогательными, относятся внутригосударственные законы, направленные в той или иной степени на преследование и наказание за совершение международных преступлений и преступлений международного характера. Внутригосударственные нормативные правовые акты, принятые в нескольких государствах по одному и тому же вопросу, способны оказать влияние на возникновение обычной нормы международного уголовного права. Например, принятые многими государствами законы по борьбе с террористическими актами международного характера, наемничеством, о факультативной универсальной юрисдикции в отношении военных преступлений, совершаемых в период вооруженного конфликта немеждународного характера, инициировали возникновение международно-правовых норм, определяющих подобные деяния как преступные.

Растущую роль в процессе формирования норм международного уголовного права приобретают решения международных организаций, прежде всего органов ООН, таких как Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности. Ярким примером является Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 г. и имевшая статус рекомендации. Однако в последующем государства признали ее положения в качестве норм общего международного права. Таким образом, резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, других международных органов непосредственно не создают норм международного права и их нельзя считать источником международного уголовного права. Вместе с тем они являются важным звеном в процессе формирования международно-правовых норм.

Уникальным случаем непосредственного создания норм и институтов международного уголовного права является учреждение международных уголовных трибуналов по бывшей Югославии и Руанде Советом Безопасности ООН по предложению Генерального секретаря ООН на основании главы VII Устава ООН - в рамках полномочий по принятию мер для восстановления международного мира и безопасности. Никогда до этого Совет Безопасности ООН не учреждал органов для суда над индивидами в качестве меры для восстановления международного мира и безопасности. Вместе с тем подобный подход был молчаливо признан государствами и позволил избежать неадекватных для подобных ситуаций затрат времени, необходимых для заключения универсального международного договора, и, что более важно, избежать риска того, что непосредственно затронутые конфликтами государства откажутся от участия в нем.

Традиционные методы международного правотворчества уже не в состоянии обеспечить растущие потребности сотрудничества в борьбе с преступностью. Это вызвало к жизни более гибкий и оперативный механизм развития международного и национального права при помощи международных стандартов. Такие стандарты, являясь нормами так называемого «мягкого права», т.е. не обязательными для государств, тем не менее, отражают мировой правовой опыт и поэтому учитываются государствами при формировании норм национального уголовного, уголовно-исполнительного права, уголовного процесса и национальной правоприменительной практики.